2000, Мульта–Аккем (5)

1, 2, 3, 4

Кучерла–Каратюрек

5 августа
Утро ясное, отражается в озере Белуха. Ранний завтрак (сытные хлопья с изюмом) — и выход в 10.00.

У меня — сплошные приключения: рюкзак собрала неправильно, пересобрала — а ощущение тяжести то же. Ноги после дня стоянки не ходят. На морене ступор, с камушка упала ногами в озеро. Дошла до скалы, где ребята повесили верёвку, отдала Коле рюкзак, а сама, держась руками, сошла по скале. Дошли до бурного притока (Кони-Айры?) [ручей Немыцкого] — и получилась мини-Собачья: я не рискнула сделать большой прыжок с камня на камень, Лёша протянул руку (думая взять рюкзак, а я думала — помочь мне прыгнуть), не устоял и мы оба несколько минут купались в воде. В общем, было вторичное отжимание носков и ботинок. Кучерлу я уже смело могла переходить в ботинках.
Каскад водопадов Иолдо мощный, камни отглаженные. Сняли вид на Белуху.

Переход через долину Кучерлы все шли по-разному, я в одном месте поняла, что меня снесёт и полезла вслед за парочкой иностранцев по бревну (и правильно сделала). С 14.30 до 15.30 сидели вместе, перекусывали, отметили расставание Зюкой «Дыня», а потом разошлись: мы с Наташей и Сашей вниз, а остальные — на Мюштуайры.

В 17.30 были у реки со Святого озера, объелись спелой красно-чёрной смородины. Около 7 вечера навстречу вышел Боб, их стоянка с Машей — сразу за мысом, на середине озера. Пока мы шли, встретили много групп туристов, детей; приятный бородатый дяденька расспрашивал про Джаламу.
Поужинали и легли спать засветло (у Боба скончались и свечки, и фонарик).

6 августа
У меня ночью было несколько часов бессонницы. Встали около 9, а солнце на стоянку пришло ещё через час. Наконец-то я вымыла голову! Сделали расчёт продуктов (хватит ещё на 6 дней). Поели вкусной, давно желанной пшеничной кашки с соевым мясом, похвалили Маринкины цукаты к чаю и стали собираться. Я вышла в 12.20, не дожидаясь остальных.

В маленьком озере (оно называется Кочинек) искупалась, пошла не спеша, пожирая чёрную смородину на своём пути. Неожиданно встретила всю компанию — они шли по верхней тропе от озера (а Боб говорил, что сюда они шли по нижней, вот я и пошла, да ещё сдуру сделала крюк по склону с горелым лесом). В 15.40 были напротив Тегеека (на том склоне лес горит, дым затмевает солнце), в 16.40 мы с Наташей добежали без привалов до Текелюшки. Остальные подошли через 10 мин и мы устроили сырно-фиговый перекус. В 17.50 потихоньку поползли вверх, в основном впереди шла я.

Привалили в черничном океане, а оттуда рукой подать до стоянки «у молодых кедров» (как помнил Боб по предыдущим походам). Все нервные, полный разброд, но ужин всё-таки приготовили и уже в темноте разошлись.

7 августа
Ночью шум реки вызывал ощущение, что меня в спальнике скатывает по камням в реку. С облегчением обнаруживала себя в палатке. Всё время руки затекали. С 7 утра уже не спалось.
Я сфотографировала черничку и брусничку. Поели рису, стали собираться вразвалочку. Я ушла вверх первая, в 11.05, через полтора часа была на верхней стоянке, вымылась, постирала. Подошла Наташа, стали загорать на камушках. Настроение идти на перевал сегодня. Боб с Машей не поддержали это предложение, они хотят насобирать текелюшкинского бадана. На стоянку пришли 38 человек сверху.
Сделали сырно-шоколадный перекус и в 15.40 я с Сашей и Наташей пошли на Каратюрек. Погода стала портиться, наползли тучи. Встречные группы сомнительно-скептически нам говорили: «Вы на Каратюрек, значит?». Пара с собакой обругали тропу как могли.
Дождик на нас покапал только слегка. Над нами парила птица, ближе к перевалу на тропе видели чёрную гусеницу. Вышло солнце, последние десятки метров ноги сами понесли (как это было в предыдущие годы). Белуха чистая, красавица!

Поставили палатку. Тишина, никого нет, здорово!

Волны гор застыли в забытьи.
День минул, память о нём оседает туманом на дно долин.
А с вершины ведёт одна тропинка —
по золотому лучу ввысь, в Безмолвие...

Попили какао, поели пюре и залегли в 11 часов.

8 августа
Не спалось часов с 2-х ночи. К утру усилились порывы ветра. С 5 до 6 караулили рассвет; я сняла восходящее солнце и розовую Белуху.

А около 9 часов к нам подошёл алтаец с лошадью. Он работает в визовой службе, ловит иностранцев-нарушителей. Очень приятный парень; 4 года ходил с ледорубом, на Урусвати лазил, говорил, какая Ярлу красивая после дождя. На Аккемском озере вчера утонули ночью два местных рыбака. Вертолёт, который мы вчера видели, забрал один труп и кого-то сильно заболевшего. Алтаец сказал, что тут тоже заповедник, егеря недавно кого-то штрафовали.

Вышли после кофе с сухим перекусом в 10 ч. Ноги болят, не слушаются. Тем не менее на спуск к Аккему ушло чуть больше 2-х часов.
На метеостанции поговорили с начальником Владимиром — ура, продукты есть. Купили сгущёнку и леденцы. На Аккеме полно народу, есть и наша тётка «в тельняшке» 1996-97 гг. Она меня узнала, рассказала, что переехала жить в Уймон, рассказала, как пройти на Семиозёрье, и что в Каратюрек в непогоду любят ударять молнии. Мы при виде надвигающихся туч поставили палатку и меньше чем за час приготовили еду. Погода переменчивая. Тётка сказала, что тут вообще с 15 августа снег выпадает.
Только вышли на Семиозёрье — Боб с Машей спустились к метеостанции. Тут задул такой ураган, что мы снова вернулись на ту же стоянку, поставили палатки. Места в них, чтобы мне поспать, не оказалось, и я плюнула на всех и пошла по тропе. По ходу нашла подъём на Семиозёрье и потянуло встретить ребят. Встречных спрашивала о них — видели! И точно — мы почти одновременно подошли к переправе через Аккем (только с разных сторон). У них всё было хорошо, бури их миновали, дав пройти все технически сложные места [связку перевалов Дивногорцев — Урусвати]. Я показала им тропу на Семиозёрье и вернулась «домой».

Часть 6